Прошу также учитывать, что хотя события, изложенные ниже, происходили в реальности, это все же беллетристика.
Было это в конце 80-х годов прошлого века. Наша геологическая партия работала на севере Якутии, в Верхоянье. Обычная рутинная работа по поиску древних россыпей алмазов – описание разрезов, отбор образцов, промывка шлихов, закладка шурфов. Маршруты в десятки километров с неподъемными рюкзаками под палящим солнцем и проливным дождем, тучами комаров и мошки. Брезентовые палатки, которые по ночам засыпает снег, а днем раскаляет солнце. Отсутствие людей на многие сотни километров вокруг. Прозрачные реки, где на перекатах играют хариусы. Тундра самых фантастических, «марсианских», цветов. Голубика и морошка, ковром расстилающиеся под ногами. Стада оленей и горных баранов. Редкие следы волков и медведей. Суровая, но прекрасная страна. То, что обычные люди называют романтикой. Люди которые не испытывали свинцовую усталость от давящего на плечи рюкзака, не проваливались в болота и зыбучие пески, не расчесывали до крови опухшие от укусов гнуса руки и лицо. Романтика… А для нас просто работа. Работа, которая составляет смысл жизни, да и есть сама жизнь.
В этот день у нас был легкий, так называемый рекогносцировочный, маршрут. Было пройдено около 15 км по реке, и пришла пора возвращаться. Идти обратно тем же путем не хотелось, да и карта говорила, что прямой путь через плато, километров через пять, выведет нас обратно в лагерь. И все решили «срезать угол». К чему это приводит знают многие, кто ходил в походы и бывал в экспедициях… Через четыре часа пути по «легко проходимому верховому болоту» (вода и болотная жижа до подмышек и редкие сухие островки, заваленные буреломом) мы окончательно выбились из сил, да еще и начался мелкий но противный дождик. И тут, как по волшебству, впереди показалась старая якутская хижина. Такие дома, собранные из жердей и обложенные дерном довольно часто встречаются в лесотундре. Издали они похожи на холм, и только некоторая правильность форм выдает в них дело рук человеческих. Они служат убежищем для пастухов и охотников, но, в отличие от таежных заимок, в них царит разор и запустение.
Эта хижина сразу поразила нас тем, что в ней было аккуратно застекленное (!) окошко и добротная дверь, припертая снаружи жердью. Отодвинув этот импровизированный засов, мы вошли внутрь.
В тундре иногда случаются странные находки. Однажды, на заброшенном якутском стойбище мы нашли хрустальную вазу и фарфоровый чайный сервиз на двенадцать персон. В другом месте, на поляне стояла аккуратно собранная чешская «стенка», на полках которой нашлась неплохая подборка книг, в основном русская классика. Так что, казалось, удивить нас было трудно.
Но здесь… Когда глаза привыкли к сумраку, мы увидели очаг, выложенный в центре хижины, над которым висел огромный, литров на сто, медный котел. Рядом стоял чайник. «Как у Сухова», – сказал кто-то. В углу лежала куча какого-то хлама – тряпки, кожаные ремни, костяные детали оленьей сбруи. В другом углу были широкие дощатые нары, а на них… В первый момент мы не поверили своим глазам. На нарах лежали старинные кремневые ружья, пистолеты и шпага, покрытые резьбой и гравировкой, которые выглядели как новые. Стояли несколько чаш и огромное блюдо, сделанные из золота и также украшенные резьбой. Стопкой лежали иконы в золотых и серебряных окладах, а рядом стоял дубовый, окованный медью сундучок, в котором лежали книги в кожаных переплетах. Очень ветхие, рассыпающиеся буквально от прикосновения.
Тут уж оказались забыты и усталость, и голод, и непогода. Все предметы выносились наружу, внимательно разглядывались. Один из рабочих, пока мы были заняты обсуждением находки, высыпал порох и дробь из патронов от охотничьего ружья и зарядил один из пистолетов. Гром выстрела заставил всех подпрыгнуть. Увы, пистолет был безнадежно испорчен, хорошо хоть «экспериментатор» уцелел.
Конечно, все находки были погружены в рюкзаки и отнесены в лагерь. Времена были советские и о том, чтобы оставить найденное себе, не могло идти речи. Вызванные по рации сотрудники местного музея погрузили все находки в вертолет и об их дальнейшей судьбе мне ничего не известно. Говорят, что что-то из найденного нами выставлялось в музеях Тикси и Якутска. Нам оставили «на память» несколько икон, не вызвавших интереса у историков, сундучок, чайник и котел. Иконы висят дома у одного из моих коллег, котел мы подарили встретившимся якутам, а сундучок и чайник сопровождали меня во многих экспедициях, пока не были кем-то украдены на вокзале во время возвращения в Москву…
Комментариев нет:
Отправить комментарий